После России - Страница 59

Сева неожиданно для себя вмешался в разговор, хоть и решил с самого начала отмалчиваться.

– А я вот всё думаю, а что они чувствовали? Ну и чувствуют… Ну, там, вот Юркевич, например, когда руководил этим вот огузком страны? Что чувствует этот наш Полухин? Как себя чувствует дальневосточный вождь Лопатин?

– Каково вообще им всем чувствовать себя хозяевами борделя, где за копейки работают их матери и дочери? - язвительно вставил отец Валентин, закуривая очередную сигарету.

– Ну что за пафос, святой вы наш отец, - Фёдор Никитич явно был сегодня в ударе и желал вещать: - Что-то вы много курите… Так вот, бесстыдство и нежелание смотреть на ситуацию в историческом разрезе вообще в крови у нашей элиты. Вот смотрите сами: сначала коммунисты вообще отучали людей думать о чём-либо, кроме самосохранения, потом, для успешной карьеры, надо было наплевать на всё то, чему поклонялись 70 лет и стать демократом и рыночником! И ничего, все бодренько шагнули в дивный новый мир, даже и не задумавшись, каково это с точки зрения морали и нравственности. Впрочем, думали они о том, что если не я, то другие, да и вообще, такая сложилась ситуация… Потом все снова стали, как тогда говорили, «державниками» и патриотами, снова записались в одну на всех партию, потом началось вот всё это гнусное брожение, которое и привело к Кризису… Но! Заметьте, всё это время господа чиновники сидели в своих кабинетах и в каждый отдельный момент времени были совершенно уверены в своей правоте и в том, что они занимают единственно верную позицию. Ну, естественно, что именно она-то и наиболее полезна России! Или органы безопасности, которые все эти годы из кожи вон лезли, защищая каждый новый изгиб политики каждого нового президента…

На этих словах отец Валентин как-то странно вздохнул, но это никто не заметил.

– Так что ничего нового, друзья мои, - Хворобьев оглядел присутствующих. - Сначала они были за великую и единую, потому что так надо и по другому нельзя. Потом, как они любят говорить, сложилась такая ситуация… В общем, надо было срочно стать лояльными новым государствам… Ну а победи Пирогов, они бы снова все стали лояльны единой и неделимой, не сомневайтесь! И Полухин ваш, и Лопатин, и кто там ещё? Такой уж продажный народец наши русские чиновники…

Тут Фёдор Никитич исполнил номер, который произвёл на Севу особое впечатление:

– Да ну вот взять хоть Росселя, Эдуарда вашего Эргартовича… Его физиономию можно увидеть на стофранковой купюре богохранимой Уральской республики, - он достал из кармана разноцветные кусочки тонкого пластика и выбрав из них одну, показал её собеседникам.

– Ведь какой матёрый человечище, прости Господи! Сначала на советской работе… Потом - ельцинский выдвиженец. Потом первым начал мутить Уральскую республику… Что вы! Я как сейчас помню, 1993 год, все дела… Потом, когда получил по шапке, тихонечко фрондировал Ельцину, периодически взбрыкивая… ну пока можно было. При Путине перестроился мгновенно, и уж не было у идеи единой России большего сторонника! Я, помню, бывал в вашем этом Екатеринбурге, съезд там был этой, как её, «Единой России»… Россель там, конечно, пятками себя в грудь бил… Так ведь он умудрился дожить и до Кризиса! Хоть уже и не был губернатором, но успел, каналья эдакая, прокряхтеть напоследок, с больничной койки уже, что, мол, всю свою жизнь он был сторонником уральской независимости и типа готов хоть сейчас возглавить её. Благо, хватило тогда ума старика не позвать к рулю - совсем ведь уже из ума выжил… Как вот можно было терпеть таких людей во власти? Почему Путин, когда ему ещё все доверяли, не вычистил сразу этих вот росселей на всех уровнях? Нет, он ведь с ними был нежен, каждому этому гандону дал возможность сидеть до последнего… Вот и пожалуйста, вот и итоги. Люди годами видели одни и те же рожи, которые им постоянно что-то рассказывали. И как бы не менялась жизнь, эти-то государственники всегда оставались при постах и деньгах, и всегда были совершенно убеждены в своей правоте и уместности!

– Скажите, Фёдор Никитич, а вы не боитесь вообще так смело обо всём рассуждать, а? Россию жалеть в наше суровое время - чревато, а? Да и вы, как я понимаю, и при Путине, и при Юркевиче не в лесу партизанили? - отец Валентин подошёл к Хворобьеву и встал справа от него, глядя на него сверху, прямо на лысину.

– А что я? Я уже старый человек… Одинокий и старый. Я, друзья мои, проститутствую с 1981 года! Да-да. В год 26-го съезда КПСС я начал писать заметки в нашу костромскую комсомольскую газету! Потом журфак, потом работал в газетах. Перестройка, все дела… Тут я развернулся, да! Эх, были времена… Потом, при Ельцине, я попал в обойму к губернатору, сыто жил. Вообще, за последние десятилетия - ничего не пропустил! Писал репортажи со съездов депутатов, потом - регулярно писал про все партии, которые считались правящими… На первом съезде «Единства» был! В 1999 году, да… Как вчера! Короче говоря, к кризису был я почтенным председателем нашей областной организации «Медиасоюза», хотя название, конечно, вам ничего не скажет. Ну а как Кризис случился - чего делать-то было? Остался работать при власти. Со мной провели беседу какие-то умники, я покаялся, всё как надо… Ну и при Юркевиче честно рассказывал людям, как оно всё… С точки зрения власти. Ничего другого не умею, да уж и учится поздно. Пирогов на старости лет устроил мне приключение, да. Мне грозились припомнить всю мою писанину. Если успел с голой жопой удрать… Ну ничего… России нет, а власть всё равно есть. Авось пристроюсь куда-нибудь потихонечку, как погонят Пирогова этого… Глядишь, еще поредактирую свои «Русские новости». Ну или что-нибудь другое. Меня уже взяли на учёт, как опытного бойца идеологического фронта, да ещё и пострадавшего от мятежников, нас таких мало осталось, кто линию партии с полуслова понимает, да…