После России - Страница 13

– Я вот первый раз задался этим вопросом давно, году в 92-м - Трепаков провел рукой по идеально уложенной шевелюре, - Шли какие-то тоже новости и показывали прибалтийского министра… Тогда ещё непривычно было понимать, что Прибалтика - это уже не наша страна… Знаете, меня как молнией поразило: такой весь респектабельный, европейский, говорит не по-русски! Между тем, он совершенно точно начал карьеру ещё при советской власти, явно был пионером, комсомольцем и так далее… И потом постоянно обращал на это внимание: столько появилось потом политиков, президентов, священников - и все искренне делали вид, что никакого «до…» у них не было. Так что нынешние наши деятели - они вот оттуда ещё. Вы думаете, Касимов этот всегда что ли был таким вот уральским националистом? Дудки! Он был в Кургане какой-то мелкотравчатой шишкой в правительстве, отвечал за внешнеэкономические связи, и членом «Единой России» был. Просто когда всё накрылось тазом, он первым у себя там начал топтать портреты и срывать триколоры. Так и выбился! Но давайте посмотрим на проблему с другой стороны, мои юные друзья, а что, собственно делать? Что должен делать мыслящий человек - я не имею в виду Касимова - в условиях краха окружающей его реальности?

– Бороться? - ехидно спросил Саша Гарифуллин, не в силах подавить в себе полемический задор.

…Происхождение самого Трепакова было тоже широко известно, правда в парадной, самим Трепаковым придуманной версии. Успешный юрист, он несколько раз участвовал в выборах, был членом «Единой России», но удачно сориентировался в момент Кризиса. Публично покаявшись в своих заблуждениях и многословно прокляв «ненавистную тиранию», он стал ближайшим сотрудником Михаила Иванкина, главного творца новой уральской конституции. Карьера Иванкина на суверенном Урале закончилась быстро: он пытался вмешиваться в текущую политику, за что был лишен всех постов и спустя некоторое время тихо умер от неожиданного рака. Именно тогда Трепаков присвоил себе лавры главного творца суверенной уральской юриспруденции и при прошлом премьере Титаренко вообще ходил в преемниках. Впрочем, его заслуги были высоко оценены и на самых высоких международных уровнях, а потому во всех уральских кабинетах, даже после падения Титаренко, он неизменно оставался Министром юстиции, сохраняя за собой кафедру в Академии и развлекая себя редкими лекциями.

Очевидно, именно причастностью к созданию государства объяснялась его манера смело высказываться на спорные темы и даже подшучивать над системой, к созданию которой он приложил немало усилий и душевных сил. Впрочем, его благодушие и готовность к диалогу на опасные темы было маской. Уж кто-кто, а Трепаков был самым горячим сторонником сохранения построссийской системы и вполне можно было ожидать, что кое-кто из участников поддерживаемой им дискуссии мог нажить себе серьезные проблемы.

– А с кем? С кем бороться? - Роман Геннадьевич оперся на кафедру двумя руками и оглядел аудиторию первокурсников. - Давайте перенесемся на тысячелетия назад, в эпоху заката Рима… Вот что должны были делать все эти последние римляне в условиях крушения Западной Империи? С кем бороться, если лично у них не было ни армии, ни возможности её собрать? Против них была история, вся логика прогресса. И они сделали то, что всегда делали мыслящие люди в подобных ситуациях, во всём мире и во все времена - попытались встроиться в варварское общество, внести в него что-то своё, попытаться изменить его изнутри! С кем, например, должен был бороться я, когда в конце 1991 года, не предпринимая никаких усилий оказался в другой стране? Вы всё это пережили недавно, ну если пережили, и вам кажется, что ваш опыт уникальный. Но - увы! Всё это уже было в веках, друзья мои… Это было и после 1991 года, когда люди еще много лет не могли смириться с крахом коммунистического режима. Но ведь в итоге смирились! Так что пора уже смириться и с исчезновением России. Это факт и единственная объективная реальность, другой нет и не будет, чего бы там не сочиняли московские фантазёры. Да-да… Надеюсь, я смог дать вам информацию для размышления? А теперь перейдём к анонсированной лекции по фундаментальным основам конституционного права Уральской республики и других государств Рижской системы, ибо для этого мы тут и собрались…

5. Уроки Истории

Трепаков откашлялся и достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутые бумаги и разложил их перед собой.

Начнем с самого главного. А что самое главное в современном мире? Демократия, друзья мои. И главное отличие нашей Уральской республики и других построссийских государств от докризисной России - в том, что демократический путь развития не только декларируется нашей конституцией, но неуклонно претворяется в жизнь.

Трепаков вполне мог соревноваться с нелюбимым им Касимовым в мастерстве употребления терминов, помогающих не говорить о России не только в настоящем, но даже и в прошедшем времени.

Есть ли у нас демократия? Несомненно, демократия у нас есть! Как вы, надеюсь, знаете, в нашем государстве свободно и равно конкурируют две крупные политические партии - Республиканская и Народная. Раз в три года мы избираем нашу Думу и каждый может выбрать для себя более близкую лично ему концепцию развития нашей суверенной и независимой Родины. Это и есть демократия, друзья мои. Конечно, кое-кто постоянно муссирует тему: а почему ни одна из существующих партий (а кроме упомянутых мною у нас их ровно семь, запишите куда-нибудь!) не выражает мнение той жалкой и ничтожной горстки несознательных граждан, которые до сих пор скорбят по единой стране, которая когда-то существовала в том числе и на территории Уральской республики?! - Трепаков улыбнулся собственному цинизму и продолжил: